Я забываю все обиды и слова,
Я забываю тех кто видел, как одна.
Я плакала и сокрушалась, и душа
Моя рыдала, оставалась боль одна.
Бывает взгляд, бывает жест разрушит жизнь,
Но я встаю, чтобы мне снова как-то жить.
Мне верить надо, верить надо, есть добро,
Его лишь нужно разглядеть, найти его.
Я верю в то, что много есть прекрасных дней.
Я сохраню и сберегу в душе моей
Тепло, улыбки и слова, людей добро,
ЧТобы однажды возвратилось к ним оно.
Чтоб я могла других прощать,Великий Бог,
Дай силы в вере устоять среди тревог.
Я знаю вечность в небесах, спасенных ждёт.
И я взирая на Христа, иду вперёд.
Прочитано 5428 раз. Голосов 6. Средняя оценка: 4,33
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Вы извините сердечно, но это даже не рифмы. Поэзия?
Женя Блох
2009-04-20 15:15:15
Сестра,спасибо в этом ты,
твои желанья,слезы и мечты,
Ну,а прохожий сам б себе сказал,
что мимо проходил и сердцем не припал.
Прохожий
2009-04-20 16:45:24
Жене Блох: в этом разница между нами - вы почему-то сразу судите человека, а я осудил ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО стихотворение, как слабое, потому что Лариса Дьяченко МОЖЕТ писать НАМНОГО лучше. Вот и всё. Комментарий автора: Это не стих, это песня. А в каждой песне четкого окончания рифмы нет, там идёт созвучие каждой строчки. В этом стихе прекрасное созвучие каждой строчки.Жаль что не могу вам её спеть.
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
